Сайт общественно-политической газеты Усть-Лабинского района Краснодарского края "СН" (12+). Адрес редакции: г. Усть-Лабинск, ул. Ленина, 29.

Уроженец Усть-Лабинской поделился воспоминаниями о станице и ее жителях

Рубрика: Люди
10:24, 15 Апреля 2022

В минувшие выходные на экскурсию по Усть-Лабинской крепости приехал член общественного совета при главе Тимашевского района, кавалер ордена «Знак Почета», Заслуженный учитель Российской Федерации, Почетный гражданин Тимашевского района Всеволод Покинько.

Путь педагога

Всеволод Романович родился в 1938 году в станице Усть-Лабинской. В начальных классах учился в школе № 5, что находилась на улице Советской в бывшем частном доме. В старших классах обучался в старейшей станичной школе № 1. Его школьными друзьями стали Леня и Женя Волики, с которыми поступил в Усть-Лабинское педучилище. Жизнь связала их вместе надолго. По комсомольской путевке закадычные друзья оказались на Алтае. Парни прибыли в город Барнаул, где им предложили выбрать школу, в которой и будут работать по специальности. Чужие и незнакомые названия в бумагах на распределение ни о чем ребятам не сказали. Тут вмешался кто-то из местных и спросил: «А Швейцарию хотите увидеть? У нас тут такие места есть! Точь-в-точь, как за границей!» Так и попали молодые специалисты в горные поселки Алтайского края.

После возвращения на Кубань – армия, институт и снова к детям, в школу. Братья Волики остались в родной Усть-Лабе, а Всеволод, немного поработав в Лабинске, где и проходил военную службу, отправился в Тимашевский район. Из 50 лет работы в школе 17 лет он трудился директором самой большой школы № 1 города Тимашевска, которая носит имя великого ученого Герцена. В свое время возглавлял отдел образования Тимашевского района. Сегодня в свои 84 года продолжает работу – преподает историю и кубановедение, возглавляет школьный музей, где проводит патриотическую работу с молодежью.

Экскурсант превратился в экскурсовода

Свой визит в Усть-Лабинск Покинько спланировал следующим образом: общая экскурсия по крепости в составе группы; дом на улице Школьной, в котором жил его дедушка; дом на улице Гагарина, в котором прошло детство; памятник Мусе Пинкензону. О визите столь интересной персоны сотрудники музея сообщили «СН», и экскурсант превратился для нас в настоящего экскурсовода. Пройдя мимо сцены на крепости в сторону улицы Лермонтова, Всеволод Романович вспоминал, как будучи пятилетним ребенком стал свидетелем расстрела пленных евреев и русских прямо тут, у крепостных валов. Немцы и полицаи принудительно выгоняли население станицы на жуткое зрелище. Людей, содержащихся в тюрьмах, гнали по улице Советской и заводили в крепостной ров, где и происходила расправа.

– Сейчас тут все по-другому. Кажется, валы были круче и выше, а ров не был таким ровным. Где-то тут хоронили людей, не только тех, кого расстреляли, но и тех, кто потом умирал от голода, – вспоминает он.

– О каком голоде Вы говорите? После оккупации был голод?

– Конечно, был! Помню на улице Школьной, напротив дома моего деда, жила женщина с двумя дочками. Моя мать их подкармливала, носила кисели. В памяти остались опухшие от голода девочки и худая почерневшая соседка. Они все умерли.

– А как выжили вы с мамой?

– Бог уберег! Не знаю как… Ели лебеду, калачики, и мать смогла раздобыть два кругляка макухи. Отламывали ее по кусочку и жевали. Вот и вся еда наша после оккупации.

Родная хата

Спустившись по улице Школьной, мы вышли на Гагарина, бывшую Мостовую. Всеволод Романович остановился.

– Вот наша с мамой хата, – показал он на домовладение через дорогу. Стоит еще, только перестроена сильно. Мы ее продали давно. А сердце до сих пор щемит. Однажды приехал, попросился посмотреть, как стало во дворе, доме. Так разволновался, до слез. Сложно было жить и в оккупацию, и после войны, а в памяти только хорошее осталось.

– Давайте подойдем поближе.

– Можно. Только заходить не будем. Боюсь, разволнуюсь совсем, – сказал наш экскурсовод и добавил, – может и в последний раз придется свой дом увидеть.

Осмотрев отчий дом и едва сдерживая слезы, сказал: «Ну, вот и повидались».

Улица Мостовая

Наш экскурсовод вспомнил, что вдоль его забора часто собирались местные жители торговать всем, что вырастили на своем огороде. Это было бойкое место, дорога вела к мосту. Напротив его дома, там, где сейчас автомойка и магазин, находилась кузня. Та асфальтная дорога, что с Гагарина круто поворачивает к старому хатукайскому мосту, появилась после войны, а изначально к реке вел прямой путь. Сейчас эта грунтовая дорога тоже есть, только ведет в никуда.

– Тут прошло мое детство. За домами крутой и глубокий яр, за ним, у водокачки, был подвесной мост к острову, ребятня бегала туда купаться на пляж. А от дороги вниз тоже был пляж, мы называли его собачий, не знаю почему, – Всеволод Романович улыбнулся и продолжил. – Сколько я тут раз ходил… Водопровода не было, колодцев тут тоже не было ни у кого, воду коромыслами носили из Кубани. Принесешь, она отстоится и третью часть ведра глинистой муляки выливаешь. А если огород поливать надо, то бегаешь на реку туда сюда без передышки. Иногда брали чистую воду из подземного ключа «Артезиана», он тоже внизу, у подвесного моста был. А где дорога поворачивает, там была поляна, и мы на ней играли в футбол и казаки-разбойники.

Посмотрев вверх по улице Гагарина, Покинько рассказал, что местина, соединяющая улицу Советскую и Гагарина, где сейчас автобусная остановка, была овальной формы и наблюдать с нее, как на Пасху люди идут с ночной службы домой, было завораживающим зрелищем.

– Сотни огоньков свечей, словно вытекали от храма, с улицы Демьяна Бедного и ручейками расходились в другие улицы и дома. Это было очень красиво.

Соседи

– А знаете, я ведь в церкви пел, – продолжил экскурсовод. Это было мое первое знакомство с музыкой. А затем руководитель музыкального кружка в Доме пионеров учитель школы № 1 и наш сосед, вот здесь он жил, приучил нас к классической музыке. На баяне он нам играл оперы, балеты, сюиты. К нему не только я ходил, но и мои друзья Волики. Многое узнали благодаря его любви к музыке, способности передать ее другим.

– А помните, как его звали?

– Суржанский Анатолий Иванович. А руководила Домом пионеров Мария Савельевна Черноморова.

– Кого-то из соседей еще помните?

– Многих помню, правда, не всех по фамилии. Вот дорога упирается в красивый новый дом, а стояла там хата. Ее хозяева делали саман, прямо перед домом его месили, формовали и продавали. Наша хата из их самана.

Муся Пинкензон

Когда оставался только один объект для посещения – братская могила мирных жителей на высоком берегу Кубани, Всеволод Романович рассказал, что в одном классе с Абрамом Пинкензоном училась его старшая сестра Зина. Как пионер-герой уходил из жизни, он сам не видел, но слышал об этом множество раз.

– Понимаете, памятники поставили и Мусе Пинкензону, и другим людям.  Это не значит, что все они погибли в одном месте. На таком же выступе, ближе к тюрьме, тоже людей расстреливали фашисты. А сколько их умерло в тюрьме. Когда оккупация закончилась, поговаривали, что с территории тюрьмы их перезахоранивали в братские могилы, что были на крепости. Но где и правда ли это, сказать не могу.

Вернувшись в музей, мы услышали пушечный выстрел, который ознаменовал наше расставание с земляком. Экскурсионный автобус уже ждал   Всеволода Романовича и его спутников, чтобы отвезти в Тимашевск. В этом городе нашего земляка любят и ценят, а мы гордимся тем, что наш район – его малая родина.

 

Юлия Старина
Услуги "СН"

свежие новости

Копирование и использование полных материалов запрещено, частичное цитирование возможно только при условии гиперссылки на сайт sn-news.ru. Гиперссылка должна размещаться непосредственно в тексте, воспроизводящем оригинальный материал sn-news.ru. Редакция не несет ответственности за информацию и мнения, высказанные в комментариях читателей и новостных материалах, составленных на основе сообщений читателей.
(12+)

Политика конфиденциальности Пользовательское соглашение

Яндекс.Метрика