Лидия Тарасенко из Тенгинской – о непростой судьбе дитя войны

Когда началась Великая Отечественная, Лидии Семеновне было чуть больше года. Несмотря на все тяготы, сложнее всего оказалось справиться с предательством тех, кто дал жизнь.

Маленькая Лида

Родилась и выросла Лидия Тарасенко (в девичестве Ефименко) в Молдавской ССР (село Путинешты). Отец – бригадир поезда, мать работала на полях в колхозе. В семье подрастало трое детей. Старший брат трудился с матерью, а средний следил за маленькой Лидочкой.

– Папа меня любил, а вот мама словно вымещала на мне всю обиду за не сложившуюся судьбу. Не слышала от нее ни ласкового «доченька», ни имени. Когда хотела что-то мне сказать, то обращалась: «Эй, босячка». Винила в том, что внешне была похожа на отца, – рассказала Лидия Семеновна. – Когда выросла, узнала, что мать вышла замуж против своей воли. Возможно, от этого собственные дети ей так и не стали родными. Особенно я, которая походила на ненавистного ей «босяка».

Отец часто бывал в рейсах, поэтому заступиться за маленькую Лиду было некому. Братья не могли сказать матери слова против, но жалели сестренку. Когда Семен Тарасенко ушел на фронт, дочь была малышкой.

Лидия вспоминает, как весной пошла с братом за черешней в сад, он забрался на дерево и все сорванные ягоды бросал ей. Сам ни одной не съест, пока Лидочку не накормит. Тут дети услышали шум поезда, брат соскочил с дерева и закричал: «Торопись, Лида. Там наш папа приехал», и побежали на перрон. Они жили у самого железнодорожного вокзала.

– Шум, толпа. Папа взял брата на руки и обнял. Когда я подошла, он спросил: «Что это за девочка с тобой?» – «Как кто? Лида». Папа, расплакавшись, поцеловал меня со словами: «Папина дочка», – вспоминает Лидия.

Семейная идиллия длилась недолго. Когда Семен отправился в очередной рейс, Дарья (так звали мать Лидии) переехала к своим родителям в соседнюю деревню, оставив детей на произвол судьбы.

Вернувшись, Семен был поражен поступком супруги. Но попыток забрать Дарью не предпринимал. Товарищ по службе предложил ему сойтись со своей соседкой, у которой муж погиб на фронте. Женщина сама воспитывала двоих детей.

– Сначала мачеха относилась к нам хорошо, но когда папа ушел в рейс, все изменилось. Ходили с братьями, как говорится, на цыпочках. Делала все, что Екатерина (так звали мачеху) поручала, но так и не смогла заслужить похвалы. До школы рано утром управлялась по хозяйству, затем бежала на занятия, – поделилась Лидия Семеновна. – Помню, как мачеха собрала в огороде свежий мак, но кто-то из детворы его съел. Подумав, что это была я, ударила меня кулаком в лоб. Пошла кровь.

Вскоре Екатерина нашла способ «снять с себя эту ношу» – отправила маленькую Лиду в дом ее родной матери.

Станичница вспоминает, когда зашла во двор, дедушка обрадовался, увидев внучку, и крепко обнял. Мать, заметив ее, молча прошла мимо. Лидии едва исполнилось восемь лет, она не злилась на маму, но пыталась всегда ей угодить: «Вдруг полюбит?» 

– Дедушка меня защищал, жалел. Держал около 20 баранов. Пока управлялся по хозяйству,  играла с ягнятами, – рассказала Лидия Тарасенко. – Мама же при случае, пыталась упрекнуть: «Что же ты своего «босяка» оставила? На него похожа», а в одну из зим выбросила меня на улицу. Снег выпал в несколько сантиметров, холод, мороз, а у меня ногах нет даже обуви. Плакала под дверью, но она так и не сжалилась. В этот момент мимо проходил двоюродный брат. Услышав плач, забежал во двор, схватил меня и начал стучать в дверь. Когда мама открыла, он заскочил в дом, начал растирать мне ноги керосином. От усталости и холода уснула.

Вскоре маленькая Лида заболела. На ноги ее поставил, как отмечает станичница, отец подруги, который был врачом. Но даже он, видевший за годы войны много искалеченных тел и судеб, не смог сдержать слез от равнодушия матери к ребенку. Когда девочка оправилась от болезни, Дарья послала ее к «босяку».

– Тогда отец сказал мачехе: «Катя, если я тебе нужен, то и дочь моя тоже». Той пришлось согласиться. Вскоре отец умер от гангрены. Это была невосполнимая утрата для меня и братьев – папа был единственным, кто нас любил, – отметила Лидия Тарасенко. – Понимала, что мачеха меня содержать не будет, поэтому попросила на железнодорожной станции взять меня на работу. Была весовщиком. Работала с 12:00 до 4:00 утра. Помню, как несколько раз сменщик не являлся, трудилась за него. В день зарплаты он отвел меня в сторону и сказал: «Лида, получай деньги, ты же работала за меня». Честный оказался. Тогда получила 450 рублей за себя и 450 – за него. Все отдала мачехе. Но когда сезон закончился, она выгнала меня из дома, не дав и 100 рублей.

По стечению обстоятельств, 10-летняя Лида снова оказалась в том поселке, где жили мама и дедушка. Деда забрал в другой поселок сын, мать вышла замуж и тоже переехала. Об этом девочке сообщила продавец магазина, которая и отвела ее в дом: «Будет хотя бы крыша над головой». Тарасенко вспоминает, что в комнатах не осталось ни матрасов, ни подушек. Была лишь скамья, на которой она, укрывшись своим стареньким пальто, и спала. Грела девочку русская печь, которую она топила собранным перекати-поле.

К этому времени старший брат уже окончил училище и работал машинистом. Как и отец, часто бывал в рейсах. Другой брат поступил в военную академию в Ленинград.

– Именно он посодействовал, чтобы мне напрямую выплачивали пенсию по потере кормильца, – поделилась станичница. – Пусть деньги у меня и были, но сидеть без работы не могла. Соседка, повар в детском санатории, предложила подработку у них. Главврач сказал, что будет платить мне 270 рублей за уборку его кабинета и бухгалтерии. В месяц вместе с пенсией у меня выходило 470 рублей. Питалась в столовой, да еще и домой давали еду.  

Жизнь наладилась

Через время Лидию взяли учетчицей в колхоз, а после – звеньевой. За выполненный план неоднократно получала премию. Первая – 2,7 тонны кукурузы, а через год – целых шесть тонн. Тогда Лидия Семеновна впервые обзавелась хозяйством. Самостоятельно построила свинарник.

– Настолько удачным получился, что соседка привела мужа и сказала: «Хочу такой же», – вспоминает Тарасенко.

Лидия была не только хорошей хозяйкой, но еще и искусно работала с нитками и пряжей. Что-то самостоятельно покупала, что-то – давал дедушка. За изделиями из овечьей шерсти начали обращаться не только жители поселка, но и окрестностей.

Когда средний брат приехал в отпуск, привез в подарок сестре блузу. Чтобы покрасоваться, Лидия надела ее под плиссированную юбку, которую сшила сама.

– Сказал, что мне обязательно нужно обзавестись швейной машинкой, а вернувшись в Ленинград, перевел мне 1 000 рублей. Сразу же купила машинку. Она давно не рабочая, но я до сих пор ее храню – подарок брата, – добавила Лидия Семеновна.

В 18 лет Лидия купила дом. Наладив хозяйство, призналась, замуж не торопилась. Но когда ее подруга отправила брату их совместную фотографию, его товарищ, увидев черноволосую Лиду, сразу же влюбился. Стал писать девушке письма. Потом вместе с братом подруги приехал в поселок.

– Зашел во двор и сказал, что никуда не уйдет. Настаивал, чтобы вышла за него замуж. Было стыдно перед односельчанами – во дворе одинокой девушки живет парень, вдруг что подумают. Согласилась, – призналась станичница.

После замужества переехали на малую родину мужа, в Киргизию. У Геннадия и Лидии родились две дочери, но брак не сложился. После распада Советского Союза они переехали в Россию, в Туапсе, а вскоре развелись.

На Черноморском побережье Лидия жила с 1991 по 2006 год, потом переехала в Тенгинскую.

– Когда была маленькой, старший брат говорил, что мечтал побывать на Кубани, здесь хорошо. На побережье кубанский колорит не так сильно ощущается, чем здесь, ближе к Краснодару, поэтому переехали, – призналась Лидия Семеновна.

Через несколько недель Лидии Тарасенко исполнится 85 лет. Сейчас женщина уже не ведет большого хозяйства и не занимается шитьем, зато много читает. Не пропускает и еженедельных выпусков «СН».

Несмотря на непростое детство и жестокость со стороны близких, Лидия сохранила в себе доброту к миру.

– Всю жизнь много улыбалась. Это меня и спасло, – добавила Лидия Семеновна.