Сайт общественно-политической газеты Усть-Лабинского района Краснодарского края "СН" (12+). Адрес редакции: г. Усть-Лабинск, ул. Ленина, 29.
Семья депутата Законодательного Собрания Краснодарского края Владимира Зюзина бережно хранит фотографии и память о своем предке, бравом казаке станицы Кирпильской Сергее Дмитриевиче Жиркове.
1 августа 1914 года началась небывалая по своим масштабам, бесчеловечная по методам и страшная по последствиям Первая мировая война. Она стерла с лица земли три империи – Российскую, Османскую и Австрийскую – и разрушила судьбы миллионов людей. В новом мире советской России об этой «империалистической войне» старались забыть, как о страшном насилии царизма над человеком. Канули в Лету и подвиги бойцов.
Владимир Александрович Зюзин, депутат Законодательного Собрания Краснодарского края от Бейсугского округа, хорошо помнит своего прадеда по материнской линии – Сергея Дмитриевича Жиркова.
– Прадед умер в 1977 году у нас, в станице Кирпильской. Мне тогда было 14 лет. Мы периодически виделись, особенно в последний год его жизни. О себе он ничего не рассказывал, а расспрашивать было не принято. Знали, что он был казаком и участвовал в Первой мировой войне, но подробности были покрыты мраком. Лишь в последние годы стало известно, что он был дважды георгиевским кавалером (Георгиевские кресты III степени за номером 43977 и IV степени № 307112), кроме того, имел три Георгиевские медали II, III и IV степени, полученные в 1915 году.
Сергей Дмитриевич Жирков родился в 1892 году в станице Кирпильской в семье казака. В возрасте примерно 20 лет женился на казачке Наталье Яковлевне Чечетиной, племяннице кирпильского атамана. В 1913-м у молодых родилась дочка Евдокия – бабушка Владимира Александровича. В семейном архиве Зюзиных сохранилась уникальная фотография 1914 года. На карточке запечатлены Сергей Жирков вместе со своей женой и маленькой дочерью накануне войны. Сергей Дмитриевич в форме, при погонах, в папахе, с оголенной шашкой в руке, в любимой позе кубанских казаков – подбоченясь.
Простившись с красавицей-женой, Сергей Жирков ушел на фронт в составе 1-го Екатеринодарского полка. Он был сформирован в 1871 году по Высочайшему указу от 1 августа и именовался в честь кошевого атамана Захария Чепеги. Станица Усть-Лабинская, а именно отсюда призывался на войну наш герой, формировала 4-ю сотню этого полка вместе со станицами Воронежской и Васюринской.
В Первую мировую войну 1-й екатеринодарский кошевого атамана Чепеги полк вступил под командой полковника в составе 3-й Кавказской казачьей дивизии. Дивизия была направлена на Западный фронт и прибыла на театр военных действий 30 июля. Полк принимал непосредственное участие в битве за Галицию, захватил Львов.
С 29 октября по 6 декабря 1915 года проводилась Лодзинская операция, в ходе которой отличились казаки 1-го Екатеринодарского полка, предотвратив окружение нашей армии и ударив в тыл австрийцам. Примечательно, что большинство своих наград Сергей Дмитриевич Жирков получил приказом от 20 ноября 1915-го. Скорее всего, именно в Лодзинской операции молодой казак проявил себя настоящим воином.
По всей видимости, Сергей Дмитриевич вернулся домой в декабре 1917 года вместе со своим полком. Вскоре 1-й Екатеринодарский был окончательно расформирован. Началась Гражданская война, время, когда каждый казак должен был сделать непростой, подчас роковой выбор.
– Знаем, что в Гражданской войне прадед не участвовал. Мама рассказывала, что их бывший полк пытались мобилизовать под знамена Врангеля. Некоторые даже пошли через Выселки на Тихорецк, а дальше должны были двигаться к Дону. Прадеда эта участь миновала: его брат получил ранение, и они вместе остались дома, – вспоминает Владимир Зюзин.
С тех пор военная карьера для Сергея Дмитриевича была закончена. Форма, кресты и медали исчезли. Но, как вспоминают родные, до конца жизни коней он любил и пользовался любой возможностью, чтобы показать свое мастерство наездника.
Сергей Жирков быстро включился в мирную жизнь и новый порядок. Вскоре после установления советской власти он вошел в состав станичного совета. По словам его внучки, какое-то время даже был его председателем. Сергей Дмитриевич успел построить в Кирпильской школу на улице Фрунзе для ликвидации безграмотности.
Бывший казак был крепким хозяином, занимался сельским хозяйством, нажил шестерых детей. С началом коллективизации поддержал процесс обобществления земли, в 1930-м вступил в колхоз «Мировая революция». Но избежать доносов завистников не удалось.
– По рассказам мамы, в Кирпильской произошел серьезный конфликт из-за сноса станичной церкви. На разрушении православного храма настаивала группа людей из комбеда. Многие станичники были против: церковь была относительно новая, ее построили накануне Первой мировой войны на средства прихожан. Прадед, как член стансовета, поддержал общественное мнение и получил донос.
В заявлении его обвинили в преступной халатности, чуть ли не в террористическом замысле при строительстве школы. Якобы для перекрытия крыши были использованы балки малого сечения, что создавало риск обвала конструкции. После его ареста по лживому доносу балки не заменили, а в годы перестройки школу выкупили «частники» и достроили там второй этаж для организации производства ковров. Балки выдержали и это.
Сергей Дмитриевич был осужден на 10 лет тюремного заключения, которое отбыл сполна. После освобождения ему еще 10 лет не разрешали возвращаться в родные места. Жирков отправился на поселение в дагестанский город Хасавюрт. Там он и осел. Устроился работать бухгалтером в организацию по водоснабжению, женился, но связь с детьми и внуками не прерывал.
– После войны бабушка и мама стали часто бывать у прадеда в Дагестане. Когда появилась возможность, он и сам стал приезжать к нам погостить. Помню, он всегда привозил с собой из Дагестана сухое вино. На Кубани это было не принято, и мне врезалось в детскую память, как он за обедом выпивал стаканчик домашнего вина и взрослых угощал.
Сейчас это кажется удивительным, но Сергей Дмитриевич никогда не осуждал советскую власть за те испытания, которые ему пришлось пройти. Может быть потому, что был такой не один – в это время тяжело было всем. А может понимал, что тюремный срок уберег его от голода 1930-х. Из шести детей Жиркова те сложные годы пережили только две девочки. Из-за тюремного срока прошла мимо и Великая Отечественная война, которая унесла жизни миллионов наших граждан.
Обвинения были окончательно сняты с кирпильского казака, члена стансовета С.Д. Жиркова спустя 10 лет после его смерти, во вторую «перестроечную» волну реабилитации, в 1987 году. Его прямые потомки все это время, несмотря ни на что, были уверены, что он достойно прожил свою жизнь.
