Как сказки из детства повлияли на жизненные приоритеты известной усть-лабинской исполнительницы Маргариты Карловской

Профессия у Маргариты Карловской биолог-охотовед. Но еще со школы была одинаково увлечена и биологией, и музыкой. Около 20 лет назад начала писать песни, сочинять музыку. Она вырастила четверых родных и 13 приемных детей. О перипетиях судьбы она рассказала корреспондентам «СН».

– Маргарита Васильевна, от кого Вам передалась любовь к музыке?

– От родителей. Они были геологами и людьми творческими. Жили мы в Бурятии, недалеко от Байкала, среди потрясающей природной красоты. Летом родители выезжали в горы в геологоразведочную экспедицию. Помню, как нас с младшей сестрой взяли в тайгу. Ночевали в построенной геологами бане. Мне было лет пять. Утром выхожу, а кругом горы, лес, пахнет хвоей, летают бабочки, журчит горная речка. Эта атмосфера осталась в памяти на всю жизнь.

Папа, Василий Николаевич, был душой компании, знал много песен и напевал их постоянно, даже когда делал какие-то домашние дела. Мама тоже любила петь. Перед сном пела нам с сестрой колыбельные.

– Почему называете свое детство разноцветным?

– Потому что помню его исключительно в ярких красках. Папа часто бывал в командировках, а когда возвращался, старался чем-то удивить. Привозил то, что тогда невозможно было у нас достать – виноград, апельсины, бананы, пастилу. Однажды принес из леса зайчонка. Так он у нас и вырос, назвали Петей. Потом отпустили его на волю. Когда ходили в лес семьей или с другими геологами, то всегда находила письма от «зайки Пети» – то на ветвях куста, то за пеньком. Открываешь, а там написано: «Риточка, веди себя хорошо, дружи с сестрой, слушайся маму». Каждая строчка разным карандашом. Не поверила вначале, мол, откуда у зайца в лесу цветные карандаши. А отец объясняет: «Посмотри, какие цветы вокруг: голубой, розовый, желтый, красный. Их лепестками можно что угодно нарисовать».

Это ощущение сказки постаралась передать и своим детям.

– Какой подарок был самым дорогим в вашей жизни?

– Заметив интерес к музыке, мама записала меня в музыкальную школу по классу фортепиано. Она насобирала денег, помогли бабушка с дедушкой, и купили пианино за баснословные по тем временам деньги – 650 рублей. Я любила играть произведения не из учебной программы. Однажды накопила 24 рубля и заказала полное собрание сочинений Шопена. Когда никого не было дома, с увлечением разбирала вальсы. Не получалось, а внутри звучала именно та музыка, которую дорисовывало подсознание.

– Чем еще увлекались в школьные годы?

– Школу окончила на Урале, куда переехали после трагической смерти папы. Благодаря ему полюбила биологию. Помню, разбирает свой рюкзак, насвистывая песню, достает оттуда разные камни и рассказывает про каждый – какие в нем содержатся полезные ископаемые. К папе можно было подойти с любым цветком или растением – знал все названия.

Когда остались одни, мама купила мне маленькую швейную машинку, на которой я училась шить куклам одежду. Она старалась приучить меня к рукоделию как можно раньше, зная, что в жизни это обязательно пригодится.

– При выборе профессии победила любовь к биологии и папин пример?

– Отчасти это так, но была и другая причина. Например, я всерьез задумывалась о том, чтобы поступить в музыкальное училище. Разрывалась между биологией и музыкой. Но перевесила… первая любовь. В старших классах мы с одноклассником ходили, держась за руки, и не могли представить себя в разных учебных заведениях. Поступать Володя решил в Киров на биолога-охотоведа, и я вместе с ним. Учиться было интересно – изучали рыбное хозяйство, пчеловодство, оленеводство, нам рассказывали, как организовывать заповедники и заказники, как понять, сколько и каких животных обитает на территории, какие путевки можно выдавать охотникам. Чувство влюбленности окрыляло, хотелось больше знать и читать.

– У Вас необычная история материнства. Как получилось, что стали многодетной и приемной мамой?

– После окончания вуза попала в город Чердынь на севере Пермского края. Через год вышла замуж за охотоведа Виктора Карловского и родила дочь, затем троих сыновей.

Но так получилось, что детей в моей жизни оказалось гораздо больше. На полный рабочий день выйти не могла из-за того, что сыну было всего несколько месяцев. Устроилась в детский сад аккомпаниатором. Вела утренники, писала сценарии. Но чувствовала, что хочется себя реализовать еще в чем-то интересном. В квартале от нас был детский дом. Когда родила еще одного сына, вела там драмкружок. К праздникам готовились у меня дома. Сама распределяла артистам обязанности. Один чистил картошку, второй бежал в магазин, третий помогал с костюмами, четвертый переписывал сценарий. Первый наш спектакль – это «Золушка», премьера которой прошла с успехом и всем запомнилась.

Когда воспитанникам детдома исполнялось 16 лет, их определяли в училище. Выдавали 54 рубля и чемодан с вещами. Одной из моих артисток-выпускниц идти было некуда. Уговорив мужа, взяла к себе. У девочки была младшая сестра, она стала приходить в гости. Пришлось ее тоже взять. Потом приняли в семью еще двух девочек и мальчика – стало пятеро. Плюс свои дети. Мне на тот момент было всего 28 лет.

– Сложно воспитывать подростков?

– Конечно, тем более все дети разные, со своим характером, вредными привычками. Но справлялись. Из помощи нам выдали от детдома только продукты и одежду, которую ребята носить не хотели. Что могла, перешивала и отдавала из своего гардероба. Муж получал зарплату 135 рублей и 35 – моих декретных. Так и выживали. Чтобы купить сладости, собирали и сдавали бутылки из-под лимонада. А потом в районо мне подсказали, что вышел закон о приемных семьях и льготах для них. К нам приехали проконсультироваться родственники и еще одна пара, стало в районе три семьи. А потом и еще больше. Кто-то за спиной говорил, что взяли детей ради денег. Но те, кто оказывался на нашем месте, понимали, что их едва хватает на все необходимое. Нам же это придавало какой-то смысл жизни. Начали продавать рассаду, муж завел пасеку. Когда старшие ребята разъехались, дом опустел. Решили взять еще детей. Выросли, отучились, создали свои семьи. Многие называют мамой, приезжают навещать с детьми. Так что я богатая бабушка.

– Когда начали писать песни?

– Лет 20 назад. Супруг даже делал ролики на мои первые композиции. После его смерти начала задумываться о том, что оставлю после себя.

На одном из библиотечных вечеров подарили сборник местной поэтессы Светланы Володиной. Когда открыла его, то просидела часов шесть, чтобы запомнить все песни, которые получились. До мозолей на пальцах повторяла их на гитаре, которую, кстати, освоила после сорока самоучкой. Инструмент подарили друзья, которые уезжали за границу и не могли взять его с собой. Решила показать поэтессе свои песни. Пришла к ней домой, но Светлана Володина болела и принять меня не смогла. Расстроившись, повесила гитару на стену. А потом открываю газету, а там некролог в память Володиной. Я была потрясена. Поняла, что не надо откладывать жизнь, это самая большая ошибка. Написала около 80 разных вариантов на стихи Светланы.

Потом обратила внимание и на других авторов, начала писать собственные тексты. Издала диск с песнями на стихи Володиной и альбом авторских колыбельных песен.

– Что привело Вас в Усть-Лабинск?

– Переехала сюда после знакомства с Сергеем Николаевичем Согриным, архитектором, писателем и бывшим альпинистом, участником поисков погибшей группы Дятлова. Он приезжал в наш район в 2012 году, бывала на его творческих встречах. Узнав, что сочиняю и пою романсы, Сергей Николаевич пригласил меня в Усть-Лабинск на бардовский фестиваль в 2017-м, а уже на следующий год стала лауреатом. Завязались творческие планы, окрепла дружба. Так, в 2019-м и решилась на переезд.

– Расскажите о самом необычном опыте в жизни.

– Сын живет с женой и детьми в Санкт-Петербурге, два раза приезжала навестить его. Решила попробовать опыт уличного музыканта. Не ради денег, а чтобы понять, как реагируют люди, ценно ли то, что я делаю. Нужны были беспристрастные слушатели с улицы, разные мнения. Кто-то проходил мимо, а кто-то спрашивал, куда можно прийти на концерт. Одними из первых подходили бездомные. Запомнился мужчина, который сидел около меня. Осень, холодно, а он на асфальте в тонких парусиновых штанах. После очередного романса достает два рубля и со слезами отдает мне. Затем выворачивает пустые карманы: «Извини, больше нет – последние». Он мог взять деньги из моего чехла от гитары, но не сделал этого. Об этом удивительном опыте можно написать целую книгу.

– В чем видите дальнейшее развитие своего творчества?

– Планирую подготовить программу, в которую войдут колыбельные песни. Я не «попсовый» исполнитель, а камерный – сердцем к сердцу. Мне важно открыть свою душу людям и передать им чувства.

Маргарита Карловская вместе с Сергеем Согриным записывают, монтируют и размещают видеоролики на канале в Интернете «Перевал Дятлова С. Н. Согрин участник поисков». В них Сергей Николаевич рассказывает все, что увидел и запомнил на месте гибели группы альпинистов, а также вспоминает о своих товарищах, их жизни и увлечениях. На канале размещено более 60 роликов, один из них собрал более одного миллиона просмотров.