Сайт общественно-политической газеты Усть-Лабинского района Краснодарского края "СН" (12+). Адрес редакции: г. Усть-Лабинск, ул. Ленина, 29.
На обновленном сайте и в социальных сетях учреждения культуры появились ролики о хуторах, когда-то существовавших в современных границах Некрасовского сельского поселения. О прошлом территории корреспонденты «СН» поговорили с заместителем директора районного историко-краеведческого музея Анной Сидякиной.
– В первой половине ХХ века на этой территории было множество хуторов: Мухин, Кобазев, Кадухин, Коллектив и Ковалев, Кузнецов и Хлебный рынок, Огонек и Степовой, был Овсянников и Тюнин, Первомайский и Андреев, Пустоселов, Рудаков, – рассказывает Анна Геннадьевна.
Эти хутора нанесены на картах довоенного и военного времени, причем более детально видны на американской карте 1940-х годов, но и двухкилометровая карта СССР указывает на расположение этих хуторов вдоль реки Малый Зеленчук.
– Но чтобы понять, как и когда эти хутора вокруг Некрасовской образовались, стоит заглянуть в саму станицу и узнать ее историю, – продолжает автор проекта.
10 февраля 1844 года российский император Николай I утвердил названия трех станиц, построенных в низовьях реки Лабы в 1843 году: Воздвиженская, Тенгинская и Некрасовская. Эту дату и принято считать годом основания станиц.
Первыми поселенцами станицы Некрасовской были казаки Кавказского Линейного казачьего войска, а также представители нижних чинов регулярных войск, зачисленных в казачье сословие. Станица застраивалась прямыми широкими улицами, расходящимися от центральной площади.
С каждым годом численность жителей увеличивалась, в том числе за счет иногородних. Они жили на квартирах, арендовали земли или нанимались в батраки к зажиточным казакам.
Военным и административным руководителем станицы был атаман. Он регулировал порядок отбывания казаками военной службы, следил за выполнением повинностей. Атамана избирали на три года. Выборы проходили в атаманском правлении. Выдвигались три кандидатуры. Их фамилии помещались на стене, и голосующие оставляли под фамилиями свои подписи.
Некрасовская конца XIX века – типичная линейная станица. В центре – просторная площадь круглой формы, на которой располагались здание станичного правления, церковь и школа. Многие дореволюционные постройки до сих пор украшают центр населенного пункта. Из знаковых зданий, пожалуй, только храма нет. Первоначальная церковь была деревянной и сгорела к началу ХХ века. На ее месте в 1903 году стали строить храм. Фамилия архитектора неизвестна, но сохранившееся фото говорит о том, что это был один из красивейших и крупных пятикупольных храмов на Кубани. Строительство его закончилось в 1908 году. А в 1939-м его разрушили. Остались только фарфоровые осколки внутреннего убранства и небольшой парк в центре станицы – место, где он был расположен.
– Некрасовцы вспоминают землевладельца Дорохова, двухэтажный дом которого сохранился до наших дней. В базе данных о переселенцах с Кавказской на Лабинскую линию в 1842 году мы обнаружили имя казака Афанасия Дорохова. Сказать о том, что это был предок Дороховых – владельцев земельных угодий и имущества в станице Некрасовской, уверенно пока не можем, – говорит историк. – Но известно, что в конце XIX века юрту станицы принадлежало 17 700 десятин земли.
Крупными землевладельцами были А. Лобода (155 десятин), В. Часовников (148 десятин), В. Чернов (141 десятина). Остальная земля была распределена между казаками станицы. Здесь выращивали овец, крупный рогатый скот и лошадей. На полях сеяли озимые и яровые культуры. Из овощей выращивали капусту, свеклу, картофель. Возделывали виноград.
Важную роль в экономической жизни Некрасовской играла торговля. В 1890 году в станице было 17 лавок, четыре кузницы, имелись небольшие мукомольные, маслобойные, кожевенные, кирпичные предприятия, принадлежащие как богатым казакам, так и предпринимателям из числа иногородних. В архивах сохранились упоминания о кирпичном заводе казака Степана Песакова.
– Жители помнят, что одна из мельниц принадлежала предпринимателю Салову. Рассказывают и о том, что одним из основных считалось ткацкое производство, – отметила Анна Сидякина.
Судя по карте, большинство хуторов были расположены вдоль берегов реки Зеленчук, на расстоянии до 20 километров от станицы Некрасовской.
– Тихие заводи, приятные глазу ландшафты, запах полей и свежего ветра, гребли, соединяющие два берега и одновременно регулирующие уровень воды. Только вот и следов нет того, что здесь были хутора, – продолжает Сидякина. – Их массовое заселение произошло в страшные для казачества годы Гражданской войны, расказачивания и раскулачивания. Практически все жители станицы Некрасовской слышали от своих предков казаков похожие истории: «В 20-30 годы были признаны кулаками, у нас отобрали корову, птицу, вещи и выгнали из дому, вот и пошли на хутор...»
Хутор Мухин по рассказам старожилов был малочисленным, располагался почти у самой границы с землями станицы Новолабинской и не имел никаких общественных заведений, поэтому из него при возможности пытались переехать семьи с детьми и молодежь. Но переезжали недалеко – в соседние хутора на Малом Зеленчуке. Чаще всего стремились в хутор Кобазев, где работали школа и клуб.
– Остался только один вопрос, какому Мухину принадлежали эти земли до революции? – говорит Анна Сидякина. – Поиски этой фамилии уводили нас в Сибирь, в Омск, приводили на Кубань, но найти землевладельца Мухина из станицы Некрасовской никак не удавалось. Впрочем, такая же история была и с хутором Кобазевым. Но о нем сохранились воспоминания жителей. Многодетный казак Кобазев получал на своих сыновей землю и грамотно ее распределял. И дочерям, и сыновьям заложил сады с фруктовыми деревьями. В народе их называли ребячий и девчачий. Поставил Кобазев хату, держал скотину и пахал землю. Его хуторок приглянулся новым властям, и во время коллективизации на его месте решили посадить сад и построить правление колхоза имени Макарова.
Авторам проекта удалось разыскать людей, родившихся и живших в хуторах станицы Некрасовской. Семейной историей поделилась Лилия Бондаренко.
– Мой прадед Осип Рудьков был направлен в станицу Некрасовскую для службы на новой линии в период с 1860 по 1865 год. Приехал с женой и старшим сыном Петром. Позже в семье появились еще два сына и дочь – Павел, Герасим и Анна. Парни несли военную службу и владели земельными наделами. Дочь младшего брата, Герасима Рудькова, была моей мамой. Ее звали Наталья. Она рассказывала, что женщины ее семьи самостоятельно ткали из пеньки полотна. На несколько дней уходили с ними на реку Зеленчук, где растягивали пологи, вымачивали и выбеливали нити и полотна. Из них же потом шили одежду на всех членов семьи. Со временем на Зеленчуке у них появилась хатка, но почему хутор называли Мухин, если самая первая хата была Рудьковской, не знаю.
В 1893 году у станицы Некрасовской существовало девять хуторов: Тюнин, Кадухин, Мухин, Кобазев, Маслов, Андреев, Овсянников, Ковалев и Семенов. Это земельные владения, закрепленные за казаками, где они ставили 1-2 хаты, выращивали урожай, держали скот.
В 1856 году в Некрасовской проживало 1 756 человек (972 мужчины и 774 женщины). В 1897 году – 4 700 человек. По данным Всероссийской переписи населения 1917 года, в Некрасовской – 6 922 жителя.
С 1778 года, после того как Александр Суворов разбил крепостную линию, территория серьезно изменилась. Начался процесс переселения казаков с Дона на Кубань, и с 1794 года на карте появляется станица Усть-Лабинская. Населенные пункты района в XIX веке принадлежали разным уездам и отделам. Мощная волна территориальных преобразований Кубани происходила в первое десятилетие советской власти. Хутора входили в состав сельских поселений или исчезали в результате укрупнения. Окончательно же современные границы района сформировались к 1985 году.
Сегодня в муниципалитете 40 населенных пунктов: один город, семь станиц, одно село, три поселка и 28 хуторов.
Племзавод «Ладожский» бьет рекорды в пылающей жаре
14:09 15.07.25
