В семье устьлабинцев Долженко хранят вырезку из газеты 17-летней давности

В 2003 году к 60-летию освобождения района от немецко-фашистских захватчиков «СН» опубликовала воспоминания устьлабинца Александра Долженко. В годы оккупации района ему было всего пять лет, но цепкая детская память сохранила воспоминания о войне.

Сегодня мы хотим повторить публикацию районки по просьбе наших читателей. В 2014 году Александра Васильевича не стало. Его супруга Галина Васильевна, тоже ребенок войны, пережившая оккупацию, но уже в Ростовской области, считает, что такие воспоминания – лучшие уроки истории для поколения правнуков.

«В 1941 году мне было три года, – рассказал Александр Долженко. – Но, несмотря на столь юный возраст, многое о том времени помню хорошо. Мы с младшей сестренкой Варей жили у бабушки. Подворье у нее было большое, добротная хата, хозяйство, огород. Удивляюсь, как у бабушки хватало времени и по хозяйству управляться, и за нами следить. Все у нее спорилось, «горело» в руках. А когда началась война, одной заботой стало больше. Надо было сохранить птицу и скот – наступал голод. Первое осознанное воспоминание о войне связано с бомбежками. Земля содрогалась от каждого взрыва. Казалось, еще чуть-чуть и взлетит на воздух все: дома и животные. В такие минуты нас, малышей, охватывал страх. Мы прятались под бабушкину кровать, думая,  что только там будем в безопасности. На протяжении всех обстрелов в нашу хату ни разу не попал вражеский снаряд. Но как только в станицу пришли немцы, мы лишились не только нашего укрытия, но и всего остального. Нацисты, скорее всего это были румыны, выгнали нас из хаты и поселились в ней. Мы вырыли землянку в огороде и находились в одном дворе с оккупантами. Жутко было наблюдать за их поведением, за тем, как бездушно они разрушают порядок во дворе, любовно созданный бабушкой. От некогда большого хозяйства практически ничего не осталось. Каждый день фашисты пировали, съедая по одному, а то и по два гуся. Нам же приходилось довольствоваться тем, что росло в огороде, но с наступлением холодов и этого не стало. Не знаю, что бы с нами было, продлись оккупация дольше.

День освобождения станицы Александр Долженко помнит хорошо. Даже он, пятилетний мальчишка, понял, что-то должно измениться, само поведение немцев говорило об этом. Они спешно собирали вещи, стараясь покинуть станицу до наступления наших.

Одна картина тех дней запомнилась устьлабинцу особенно отчетливо: полураздетые отчаявшиеся немцы с большим трудом катят по улице орудие, у них это плохо получается, они ругаются, а потом бросают его прямо на дороге.

Такой запомнил войну пятилетний ребенок. Но и сегодня она напоминает ему о себе. Во время одного из обстрелов в огород упал неразорвавшийся снаряд. Саперы, обследовавшие его позднее, сказали, что он не опасен, и посоветовали закопать  поглубже. Так и сделали, но на следующую весну земля вытолкнула его на поверхность. Он еще глубже закопал снаряд. Но весной все повторилось. Видно сама земля хочет избавиться от этих страшных напоминаний о войне, рассуждал Александр Васильевич. По всей видимости, так оно и есть».